Зверодав плеснул из бутыли в свою кружку и во вторую такую же, которую снял с полки. Приподнял свою в сторону Гримма, и тот ответил тем же. Оба выпили. Пойло в кружке не обладало особенно приятным ароматом, но и слабым не было. Кеттл пришел бы в восторг. Гримм с осторожностью проглотил жгучую жидкость.

Бросив короткий взгляд в соседнюю комнату, Феликс снова опустил голову.

— Как это случилось? — спросил Гримм.

— Моберли отправился работать по собственному контракту, — пожал плечами Феликс. — Вопреки всем правилам. Нам нельзя выходить на зачистку без напарника. Но, учитывая скорое прибавление в семействе, он захотел заработать немного сверху. И попался шелкопрядам.

— Именно так? Во множественном числе?

Феликс покряхтел, прежде чем кивнуть.

— Молодняк. Матриарх вроде той, что вломилась в «Черную лошадь», кладет по пятьдесят яиц за день. Один мелкий шелкопряд не представлял для Моберли угрозы. Шесть или семь тоже не представляли. А вот несколько сотен…

Гримм содрогнулся.

— Скверная смерть. То есть в причине вы уверены?

— Пасти этих тварей оставляют след, который ни с чем не спутаешь. След несложно измерить и произвести простой расчет.

— Не обижайтесь, — попросил Гримм.

Феликс пожал плечами.

— Все нормально.

— Что теперь предпримете?

— Прочешем туннели, как только соберем достаточно парней. Расправимся с молодняком прежде, чем шелкопряды заматереют. Свяжемся с гильдиями над хабблом Платформа и под ним, предупредим и попробуем убедиться, что заражение не пошло дальше.

— Сложная задача?

— Довольно сложная, — согласился Феликс. Взгляд его стал тверже, хотя голос остался негромким. — Но мы все сделаем.

Гримм кивнул.

Из соседней комнаты вышел Бенедикт. Он вновь прикрыл тело Моберли простыней.

— Следы челюстей шелкопряда? — спросил он у Феликса.

— Очевидно же, — повел плечом гильдмастер. — Столько яда… У парня не было и шанса.

— Мне так не показалось, — возразил Бенедикт. — Раны не выглядят естественными.

Феликс воззрился на него из-под опущенных бровей.

— Как это?

— Кровь, — пояснил Бенедикт. — Ее почти нет в ранах.

— Вытекла. А как иначе, это ж кровь! — возмутился Феликс.

— К чему вы клоните, Бенедикт? — переспросил Гримм.

— Не думаю, что зверодав Моберли был еще жив, когда на него набросились эти существа. Он почти не пролил крови.

— Почти не пролил? — поразился Феликс. — Что это значит?

— Мне кажется, его сердце уже не билось, когда шелкопряды приступили к трапезе, — серьезно сказал Бенедикт. — Вы видели его шею?

— Шею? — опешил Феликс.

— Чтобы увериться, не помешало бы мнение врача, — рассудил Бенедикт, — но мне представляется, что шею парню свернули. Вчистую.

Гримм втянул губы.

— Чтобы бросить потом шелкопрядам?

Бенедикт молча кивнул.

— Зачем? — выдохнул Феликс. — Зачем кому-то делать такое?

Бенедикт покосился на Гримма.

— Что думаете?

Гримм покачал остатки вонючей жижи в своей кружке и глубокомысленно изрек:

— Думаю… У них не было иного выхода. Пришлось убить.

— У них? Это еще кто такие? — осведомился Феликс.

Глаза Бенедикта широко раскрылись. Все стало на свои места.

— Моберли слишком близко подобрался к аврорианцам. Он их видел.

Резко кивнув, Гримм поднялся на ноги.

— Десант Авроры прячется здесь, в хаббле Платформа. — Он повернулся к гильдмастеру. — Говорите, Моберли выходил работать по контракту?

— Да, — подтвердил Феликс.

Стиснув зубы, Гримм опустил кончики пальцев на рукоять своей сабли.

— Куда выходил?

Глава 44

С безукоризненной точностью движений Роуль бесшумно двигался сквозь тени вслед за группой людей, схвативших Мышонка и ее подругу. Разумеется, кот оставался не замечен никем, кому бы он не дал дозволения себя заметить.

Мышонок сама во всем виновата. Просила его бежать впереди, выискивая любые возможные опасности у них на пути. И ничего не сказала об опасностях, готовых подкрасться сзади, — из чего Роуль, конечно, сделал вывод, что у людей наберется на двоих достаточно ума, чтобы заметить преследователей и не попасться им в лапы, как паре глупеньких туннельных мышей. Конечно же, он двигался впереди, высматривая здравые источники опасности, и, значит, Мышонок определенно виновата в том, что не предприняла адекватные меры предосторожности. Могла бы и поглядывать себе за плечо, пока Роуль был занят, прикрывая абсолютно все прочие направления возможных атак.

К тому времени, как он услыхал, что человеческий боец-полукровка и другой человек поменьше, явно бывший у них лидером, настигают Мышонка и ее подругу, было уже слишком поздно сигналить тревогу или предпринимать что-то еще, не изобличив своего присутствия. Их противники оказались достаточно безвкусны, чтобы напасть в количестве, не позволившем Роулю легко одержать победу, используя всего четыре своих лапы.

И вместо этого он последовал за людьми, пленившими Мышонка, и по дороге хладнокровно строил планы их безвременной гибели.

Из территории, предназначенной для людского проживания, они поспешно скрылись в туннелях вентиляции на южной стороне хаббла, и Роуль следовал по пятам за ними. В самом воздухе этих проходов, в наполнявших их запахах и ощущениях, носилось нечто знакомое, и Роулю не составило труда сообразить, что они оказались где-то поблизости от узкого коридора, где он выиграл славную битву, разбив шелкопрядов, которые осмелились пытаться навредить Мышонку.

Так.

Не в этом ли суть послания, которое Наун, вождь Девяти Когтей, надеялся передать Роулю? Что существа с Поверхности уже проникли на территорию его клана, заодно с вторгшимися сюда людьми из Копья Аврора?

Это многое бы объяснило. Если шелкопрядами и впрямь управляют враги Мышонка и ее народа, одним кошкам с ними было бы не справиться. Слишком велика опасность. Когда люди устраивали охоту, кошки просто разбегались по бесконечным туннелям. Двигались они намного быстрее и тише, чем это доступно любому из людей, так что с относительной легкостью избегали преследования.

Впрочем, люди при поддержке шелкопрядов… это совсем другой клубок шерсти. Шелкопряды, в большом количестве, могли стать угрозой для клана Девяти Когтей, преследуя кошек по туннелям, в которые неуклюжие люди не смогли бы или не посмели бы сунуться. Хуже того, эти звери передвигаются по вертикальным шахтам с той же легкостью, что и по обычным туннелям, и уже это дает им немалое преимущество.

Особенно пугает то, что шелкопряды стали бы настоящим бедствием для молодняка Девяти Когтей. Один-единственный шелкопряд, заберись он в детскую, смог бы расправиться с потомством целого поколения. Несколько шелкопрядов могли бы вынудить кошек спасаться бегством по туннелям — загнать туда, где их ждали бы люди, вооруженные боевыми перчатками и ружьями.

Роуль подавил рвавшееся наружу гневное ворчание. Неудивительно, что Девять Когтей держат котят поближе к взрослым. И, разумеется, Наун просто не мог воззвать к Роулю с просьбой о помощи — это любому коту понятно. Придется, наверное, рассказать Мышонку о значении для вождя любого клана гордости, питаемой полным контролем над территорией и независимостью решений. Естественно, понять этого она не сможет, но чего еще можно ожидать? Она ведь человек.

Вояки, захватившие Мышонка, потащили ее в ту часть туннелей, которая сразу не понравилась Роулю. Где-то здесь спрятались тихие наблюдатели, скрытые темнотой даже от его зорких глаз, — на таком расстоянии, по крайней мере. Природное чутье, однако, уверяло, что они определенно тут есть.

Роуль подобрался к особенно плотному участку теней и только успел устроиться поудобнее, чтобы осмотреть туннель более пристально, как что-то мягкое скользнуло по кончикам его усов, заставив развернуться с готовыми к битве обнаженными когтями и клыками.